«Ты здесь единственный, кто понимает в хвостах – грустно сказал Иа Пятачку. -Для остальных хвост – это вовсе не хвост, а простое продолжение спины…» А. Милн. «Вини-Пух» Это очень давно случилось, когда коллеги-психологи в Томске еще только нарождались в том большом количестве, что мы имеем сейчас. И почти никто не умел работать за ДЕНЬГИ. Все работали «за государство», оно было на грани нынешних финансовых проблем. И было едва принято заключать какие-то договора на психологическую тему, и тем более, получать потом с них деньги. Однако – уже тогда денег хотелось, и мысли роились. Вспоминались старые связи, знакомства, с тем, чтобы предложить себя в новом уже качестве – консультанта-психолога по очень широкому кругу проблем. Такое случилось и в нашем юном тогда еще Центре профориентации и психологической поддержки населения – движение в народ за деньгами приобрело почти массовый характер. И в его рядах мы с коллегой Ларисой Борисовной отправились «на дОбычу» в славный северный поселок, назовем его «Х». Нам предстояло заключить договор на серию профориентационных и прочих психологических услуг с районным отделом народного образования в лице заведующей оным. Заведующая та была женщиной активной, с соответствующей ей звучной фамилией - назовем ее «Игрек» или вовсе «Игрекова». Тогда в 1990 году, скорее, еще товарищ, чем уже госпожа – Игрекова. Давно на посту. С опытом работы. И мы с Лариской – две новоиспеченные, но уже подающие надежды и еще чего-то там, психологини. Смотрящие, в основном, либо глубоко внутрь себя, либо и вовсе – поверх жизни, в космическое пространство. Но, будучи обременными детьми и начинающейся инфляцией, денег мы сильно хотели и потому, наверное, сунулись в «самою жисть» - заключать договор в районе. Приехав ночным поездом, мы еще успели пару часов вздремнуть в гостинице, и к 9 утра, как «умные Маши» явились в приемную «товарищ Игрековой», продолжать начатые еще из города телефонные переговоры. Спать нам все еще хотелось, думали мы каждая «о своем девичьем», и совершенно формально, то бишь равнодушно, отнеслись к процедуре представления себя. В кабинете «т.Игрековой» мы оказались почему-то в рядах чьих-то родственников « из глубины района», пришедших хлопотать о своем школьнике и еще о чем-то. Надо сказать, что мы сразу потерялись на их фоне, и совсем не прозвучал наш лепет «про договор с Центром профориентации» среди их мощного родственного напора. «Товарищ Игрекова» не снизошла до уточнений и отослала нас к своему заместителю. Заместитель - женщина куда более любезная – связала нас с директорами школ, и мы отправились «в поля», т.е. непосредственно на местах демонстрировать свои умения в рекламных целях. В школах и учителя и дети с удовольствием профориентировались и повышали свой психологический уровень. Периодически мы заглядывали в районо и пытались продолжить свои переговоры то с заведующей, то с ее замом, а то и вовсе с секретарем приемной. В гостинице допоздна готовились к следующим занятиям, говорили «за жисть», и, конечно, опять не высыпались. И вдруг, к концу вторых суток мы обнаружили, что время идет, выработана уже четверть планируемых работ, а договором, как таковым, и не пахнет. Стоп! Что происходит? Отчего? Вспомнив теорию, мы «открутили киноленту назад и снова вперед», и Лариска сказала сакраментальную фразу: -Так. Здесь надо подумать про хвосты! Вот какой у тебя сейчас хвост? Я уставилась на нее с непониманием, впала в задумчивость: - Лежит… - Вот. Это неправильно. Хвост должен быть в рабочем состоянии. Мы идем на дело. -Ну… - Хвосты у нас, как у зайцев. Или овец. Их обычно поедают волки. Когда идешь на дело- хвост должен быть, как у волка на охоте. - Ага. Вот так? - я представила себя охотящимся волком и тут же переменила позу, взгляд, общий вид. Все само собой. - Вот. То, что надо. Теперь сделай хвост лисий, например. Я сделала. Лариска продолжала: - Ну вот, с таким хвостом можно кого-нибудь соблазнять. И так дальше. Но мы идем на дело – нам нужны волчьи хвосты. – И она откинула свой. Я сразу поняла, что теперь мы уже обе - деловые волчицы. И «товарищ Игрекова» еще увидит. Примерив еще кучу разных хвостов и напоследок опять волчьи, мы угомонились. На утро мы сразу же сделались Волками. Умываясь. Завтракая. Потом похихикали обо всем и отправились в районо. К зданию исполкома вела от гостиницы торжественно прямая дорожка-аллейка, а сам исполком был низкий, но длинный, одноэтажный строгий дом коричневого цвета с лаконичными белыми рамами окон и центральным входом точно посередине. Мы шли к нему уже по-волчьи, откинув хвосты, и всеми собою выражали волков. Когда мы зашли в приемную, секретарша вдруг вспорхнула и спешно побежала докладывать интересующей нас т. Игрековой. Когда мы по-волчьи зашли в ее кабинет – хозяйка неожиданно встала и настороженно предложила нам кресла. Мы сели, но по-волчьи. И заговорили по-волчьи же. Оттого речь наша была лаконична и конкретна. Кто мы, откуда, зачем, что имеем на сегодня, какие варианты – а их 2 или заключаем договор на все 100,% сейчас же, или нам оплачивают сделанную работу, и мы отбываем, получив командировочные. Точка. Дальше мы едва сумели сохранить волчий облик, ибо в пору было стать воронами и от удивления раскрыть клювы – наши вопросы были решены тут же и на все сто … Такая вот история – про хвосты … Я ее часто вспоминаю и рекомендую.
Что рекомендую? Почаще проверять состояние вашего хвоста. Где бы ты ни был, и чтобы ни делал, помни, мой друг, о хвосте…